Горький привкус власти - Страница 52

И воином Торфин оказался опытным — века странствий не прошли бесследно. Для него не осталась незамеченной та ловкость, с которой Неведомый Маг проник в его сознание (пусть даже через сознательно ослабленную защиту), и Тан был весьма далёк от пренебрежительного отношения к противнику. Кроме того, за время странствий по Мирозданию Звёздный Бродяга изучил массу оригинальных боевых приёмов, использовавшихся чародеями-одиночками разных Миров. Да, Янтарный шёл на единоборство — в полном соответствии с кодексом чести, — но отнюдь не собирался тратить время и усилия на демонстрацию внешне эффектных, давящих на психику, но не слишком опасных для умелого Мага заклятий. Едва выдержав ритуальную паузу перед началом боя, Искатель атаковал первым — используя всё доступное ему в полную силу.

Реальность поплыла вокруг Катри — Торфин воздействовал на измерения, смещая их относительно друг друга. Эндар знал немногих, способных на такое изощрённое чародейство. Сохранять ориентацию стало очень трудно, потоки знергии-Силы, текущей сквозь Миры, проскальзывали между пальцами, не давались, — примерно так качается окружающее перед глазами воина, получившего оглушительный удар боевым топором по шлему. А ошеломлённого легко можно добить простым ножом.

Неведомый Маг выдержал. Он сжал всего себя до не имеющей размеров точки, способной какое-то время существовать вне любого измерения. А когда волна прокатилась, и качающийся вокруг него Мир снова обрёл под собой опору, Властелин ответил ударом на удар. Эндар резал невидимым лезвием тугие нити Силы, которую жадно тянул к себе Торфин, восполняя затраченное. Не все — некоторые потоки оставались неповреждёнными, но сама природа энергии чуть изменилась: она, эта Сила, сделалась враждебной по отношению к поглощающему её. Тан Янтарных почувствовал себя так, как задыхающийся человек, вдохнувший всей грудью вместо свежего морозного воздуха пропитанный испарениями трупного яда смрад развороченной могилы.

Искатель пошатнулся, теряя равновесие, и пропустил новый удар — простой (в отличие от предыдущего), но жестокий. Огненная плеть хлестнула раз, и другой, жгучая боль пронзила не только физическое тело Викинга, но и его Тонкие Тела — эфирное, астральное, ментальное. Янтарный Маг завертелся волчком (так это выглядело для тех, кто неотрывно смотрел в зеркало Энтераона), уходя от беспощадно полосующего огня. Остатки его сил быстро таяли, уходя на поддержание хоть какой-то защиты и на перемещение, которое требовалось для уклонения от сотканной из пламени плети.

Торфин был ранен (если такое понятие применимо), и Неведомому Магу оставалось прикончить противника. Но Катри придержал следующий удар, который вполне мог бы стать роковым, и воззвал к Искателю. Здесь, в прихотливо искажённом месте магического поединка, где свидетелей не было, и быть не могло, Эндар хотел договориться, объяснить Торфину всё и сообща найти выход. Однако Золотой Волшебник уже принял решение, и менять его не собирался. Полученную же благодаря великодушию Властелина (точнее, из-за его надежды на примирение) краткую передышку Тан сумел использовать, перехватив струю чистой, незамутнённой Силы и впитав её. И тут же плоть Мироздания начала вздуваться и лопаться.

За краткие мгновения схватки Янтарный не разобрался, конечно, в истинной природе волшбы Неведомого Мага, но понял, что прямое состязание в действенности защиты и нападения он неминуемо проиграет — враг сильнее. Падающее лезвие полутораручного рыцарского меча не отбить тонкой шпагой, однако опытный фехтовальщик надеется отыскать своим узким клинком уязвимое сочленение доспеха противника. Но для этого латника следует отвлечь…

Маг из Расы Бродяг-по-Мирам не исказит в одиночку ткань Мироздания — сил не хватит, но создать почти реальную иллюзию он может. Эфемерная псевдотвердь под ногами Катри пошла зыбью, из распахнувшихся провалов лезли и лезли зубастые пасти. Воздух сгустился в длинные змееподобные тела, изрыгающие облака жгучего яда. А сам Торфин затерялся среди сотворённых им фантомов, копя силы и готовя единственный, решающий выпад.

Неведомый Маг не стал отвечать контрзаклятьем, выбивающим структурную основу из сонма бросившихся на него призраков. Собранной колдовской Силы у Эндара было достаточно, а упрямство Янтарного Чародея и его нежелание идти на компромисс начинало надоедать. Можно было бы отыскать Торфина среди теней, перебирая их и отбрасывая, но это долго. И Властелин пустил в ход Цепную Молнию Распада.

Бесплотные выгорали один за другим, энергии на полное развоплощение фантома требуется не так много. Но Сила всё-таки расходовалась, а Торфину повезло — начальная точка удара Молнии отстояла от него достаточно далеко. Викинг успел ответить, хотя и снова был ранен — второй раз. И целью своего заклинания Искатель выбрал разум противника: искомое уязвимое место в броне тяжеловооружённого панцирника.

Сознание Эндара затуманилось. Мысли — материальные, живые — главное оружие Мага, его основной инструмент разрушения и созидания, начали терять своё проворство и свою стремительность, перешли с бега на шаг, а потом и вовсе поползли. И одновременно возникло ощущение накинутой на горло стягивающейся петли. Удавка не только прерывала дыхание, этот атрибут физической оболочки, она ещё и блокировала поступление энергии-Силы ко всей структуре тел Неведомого Мага — на тонком уровне.

Каким-то уголком разумения, не утратившим способности анализировать, Катри опознал атакующее чародейство. Давно, три сотни солнечных кругов тому назад, когда он был совсем ещё молод и только-только ступил на стезю Воителя, Эндар принимал участие в войне против Умерщвляющих Разум, белых эсков Отдалённого Мира. Овладевшие бесценным даром Высшей Магии, Умерщвляющие могли со временем стать вровень с другими Расами Магов, если бы не извращённая направленность их колдовства: они убивали Разум. Нет, Маги Отдалённого Мира не использовали Души для питания и размножения, подобно Серым Тварям, — они уничтожали способность этой Души мыслить и действовать посредством высокоразвитого сознания. Носитель подвергшегося поражению Разума превращался в животное, управляемое только набором инстинктов. Мудрым Алых так и не удалось выяснить, какой каприз Вечнотворящего воплотился в столь дикой форме, что двигало Умерщвляющими, какую цель они преследовали (и была ли эта цель вообще). Разразилась война — на уничтожение.